Роман Николаевич кивнул и выпустил еще один клуб дыма.

— Дай угадаю, они заблокировали весь клан.

— Совершенно верно. Сорок восемь счетов, — уточнил Балакирев.

— Это очень влиятельный клан.

— Очень.

— И очень злой.

— Да.

— Неужели они думали, что им это сойдет с рук? — с некоторым недоумением проговорил Управляющий.

— Так и не сойдет. Но в таких обстоятельствах на разблокировку уходит не менее полугода. Пока разберутся, пока посчитают всех пострадавших, можно массу вопросов порешать, — прокомментировал Балакирев. — Скажу честно, Институту удалось меня удивить.

— Идиотам это удается легко. Что ты планируешь предпринять? — прищурился Роман Николаевич.

— Я занимаюсь этим, и уже есть несколько вариантов. Пока не один из них не подтвержден, поэтому воздержусь от прогнозов, но мы точно решим это быстрее, чем они планировали. Но, должен сказать, прости мой цинизм, хорошо, что не только счета Котия заблокировали. Если Элуры поднажмут со своей стороны, нам будет немного проще.

Роман Николаевич хмыкнул:

— Не уверен, что мы хотим увидеть Элуров в ярости. А они будут. Я бы не хотел.

— Вот и посмотрим, — хладнокровно заявил Балакирев.

— Ладно, — постучав карандашом по столу, заявил Роман Николаевич. — Слона будем есть постепенно.

Балакирев недоуменно моргнул.

— Неважно, это метафора, — махнул рукой Роман Николаевич. — Иди работай, я тут тоже кое-чем займусь.

***

Осенью на Элуре темнело рано, но Гата никогда не любила яркого света, поэтому продолжала сидеть на подоконнике в темноте и смотреть в окно. За окном тихо сияли звезды, которым не было дело до пустых драм. Уже пару часов Гата размышляла, почему она не может достигнуть такого божественного равнодушия. Но в конце концов решила, что если к этому состоянию ей никак не удается прийти за счет внутренних ресурсов, значит, надо кое-что поправить во внешнем мире.

Джакума тихо подошел к ней и мурлыкнул в ухо:

— Дорогая, ювелиры написали, что готовы передать твое украшение без оплаты. И подождать, пока все урегулируется. Нам доверяют.

— Милый, это неприемлемо. Если я не могу заплатить, значит, мне не нужна эта вещь, — спокойно ответила Гата.

— Мы ведь не будем откладывать из-за этого свадьбу? — обеспокоился он.

— Ни в коем случае, — она нежно потерлась носом о его шею. Джакума зажмурился от удовольствия. — Но кое-кто мне за это ответит.

Джакума вздрогнул:

— Ты же понимаешь, что Неко был в своем праве?

— Разумеется. Меня всегда интересуют только истинные виновники, — фыркнула она и спрыгнула с подоконника. Время размышлений закончилось. Пришло время планирования.

***

Через час, когда кассуле наконец стушилось, Котия всё еще не было, и мы сели есть без него. Еда получилась достойной, мне понравилось, хотя у нашего архитектора, похоже, не было аппетита. Звали его Филипп, я сам вспомнил. В общих чертах он был в курсе наших проблем и пока не очень понимал, не зря ли он приехал.

— Фил, не бери в голову, — строго сказал ему Драк. — Я уже понял, что материалы не оплачены. Изыщем средства.

— Но Котий обещал…

— Всё, что Котий обещал, будет сделано. В крайнем случае, оптимизируем смету, — бодро сообщил ему Драк.

Филипп осторожно улыбнулся:

— В определенных пределах это возможно.

— Да всё возможно! — хлопнул его по плечу Драк. — Вот поживешь с нами, мы тебя еще и не такому научим. Завтра поедем в пещеру, посмотришь всё своими глазами.

На лице архитектора отразились сложные чувства. Конечно, он был молод, амбициозен и готов ко всевозможным свершениям, но сейчас уже серьезно опасался за проект. Непонятно, как принимают решения эти безбашенные люди. Если их можно вообще можно считать людьми.

— А когда вернется ваш финансовый директор? — аккуратно поинтересовался он.

Я откашлялся и с самым серьезным лицом произнес:

— В данный момент наш директор находится в процессе переработки стресса в наилучшее решение. Поскольку его уникальные способности требуют серьезной двигательной активности, он работает над достижением оптимального состояния для максимальной эффективности.

— Да, я вот как раз это хотел сказать, — подтвердил Драк, ухмыльнувшись.

Архитектор хмыкнул:

— Ладно, как скажете. А кофе у вас есть? Я бы тоже хотел кое-чего оптимально подостигать.

— У нас есть и кофе, и чай, — заверил его я и предъявил гейзерную кофеварку.

— Отлично, — обрадовался Филипп.

— С молоком? — осторожно спросил я.

— Нет-нет, пусть будет черный.

— Как скажешь, — кивнул я и поставил кофеварку на плиту. А нам с Драком заварил чайник.

Еще час мы болтали о всяких глупостях, рассказали Филиппу, какие у нас есть замечательные крокодилы и предъявили Фросю. Архитектор был очарован узорчатым созданием, спросил разрешения ее погладить и посадил к себе на колени. Определенно, у кого-то нарисовалась хорошая жизнь.

Драк только скривился при виде таких нежностей:

— Испортишь нашу боевую машину.

— Да она же предмет искусства, неужели вы ее погоните в пещеры? — возмутился Филипп.

— Еще как погоним, — ответил Драк. — Она для этого создана. Потом у нее уникальные способности, нам пригодятся. Все, отпускай зверя, а то она забудет, зачем ее сделали.

Фил с сожалением опустил Фросю на пол, Драк убрал ее в контейнер, и мы проводили архитектора через двор до его дома. Повеселевший архитектор умчался к себе, включил свет и начал что-то ваять в компьютере, а Драка посетила другая идея.

— Слушай, а, как думаешь, наши кусты только между собой могут разговаривать?

— В смысле? — не понял я.

— Ну вот мы знаем, что их трое. А, может, их больше.

— А! Хочешь попробовать у них узнать, где Котий?

— Ну типа того. Понятно, что он носится по округе, но что-то долго уже. Сколько можно расстраиваться? Надо собраться и победить всех врагов.

Из кармана у меня вылез Уфф.

— Давайте я спрошу. Вообще ужасно жаль, что меня не было, когда все вот это… узналось.

— Думаешь, ты смог бы помочь? — выразил сомнение Драк. — Котий был в таком бешенстве. С ним еще никогда никто так не поступал. Он мне рассказал только половину и умчался, как гепард, а вторую половину я вытряс из Балакирева. Мне жаль, что этот проклятый Институт не на Домино, сожгли бы их, да и всё. Ну а раз их здесь нет, то остается только освежающая физкультура. Нормальный план придумаем завтра.

— Ладно, действительно, поговори с ними, — я перенес Уффа к топиару.

— А, кстати, мы предупредили Филиппа, что наши кусты, когда расстраиваются, орут инфразвуком? — внезапно спросил нас Уфф.

— Нет, — ухмыльнулся Драк. — Я надеюсь, они хотя бы до утра не будут орать, хватит ему новостей на сегодня.

Уфф просидел на кусте довольно долго. Мы подмерзли и уже собрались уходить, когда он подал голос:

— Ну в общем все хорошо. Котий мчится вдоль дороги примерно в сторону луны.

— Эээ… — обалдели мы.

— А если точнее? — поинтересовался Драк.

— У нас не совпадают ориентиры, — пояснил Уфф. — Поэтому все, что я смог понять, что Котий мчится вдоль дороги, вокруг деревья, а впереди луна. Его хорошо видно, поэтому наши топиары уверены, что это он. По их мнению, с ним все хорошо, потому что он бежит он быстро, а шерсть у него блестит.

— А они сами это видели? — попытался сориентироваться я.

— Нет, у них есть в друзьях какие-то деревья, как я понял, с тем же режимом питания, и вот с ними есть связь.

— Ладно, — махнул рукой Драк. — Давай спать. Если утром не вернется, поговорим с кустами еще раз, и я полечу искать нашего мохнатого друга. А ты тогда свози Фила в пещеру, проект не должен стоять.

Мы вернулись домой, и я понял, что вот теперь точно пришло время писать письмо Баруху. Не тому, который крокодил, а тому, который друг отца. Нам нужен очень хороший лоббист. И если не Бар, то никто.